Трибуна для Палеха

Сейчас уже невозможно установить как газета приобрела свое первоначальное имя «Трибуна Палеха». Но уверенно предположить можно.

Дело, по-видимому, было так. До появления в конце февраля 1935 года правительственного документа об образовании Палехского района, палешанам приходилось довольствоваться шуйским уездным изданием под пафосным названием «Знамя коммунизма». В ту пору большевистские лозунги в логотипе газет были привычным явлением.

Нечто подобное настойчиво сулили и газете-палешанке. Времена были строгие. Попробуй ослушайся политического начальства! Но местная интеллигенция все же настояла на дискуссии, и к ней прислушались.

Политиканство в слове «трибуна», конечно, тоже присутствует. Смотря о чем ведь с трибуны говорить. Тем не менее, самый первый номер газеты, появившийся к середине марта, к политике был менее всего причастен: он полностью посвящался 10-летию палехского искусства лаковой миниатюры, которое как раз в те дни с большой помпой отмечали в Палехе.

До конца прошлого века тот самый первый номер «Трибуны Палеха» хранил в домашнем архиве один из корифеев палехского искусства, народный художник РСФСР Григорий Михайлович Мельников. В 1995 году, к своему 60-летию редакция воспроизвела приблизительный аналог первого номера, насколько позволяла та типографская технология, и вложила в юбилейный тираж.

«Родительского» имени газета лишилась в начале 60-х годов, во времена печально известных хрущевских совнархозов. Новое административно-территориальное деление предписывало палехской газете освещать еще и пестяковские, и южские «успехи в социалистическом соревновании». Лукаво мудрствовать на этот раз не стали. Всем, мол, подойдет название «Призыв».

Эксперимент с территориями не просуществовал и года, а новое имя у газеты так и осталось.

С тех пор палехские журналисты нередко встречают на больших семинарах-совещаниях за пределами своего региона коллег из одноименных районных газет. Название «Призыв» носит и Владимирская областная газета.

Читательских пожеланий о возвращении «Призыву» прежнего названия было много. В самом конце восьмидесятых годов предложение о переименовании вынесли на пленум райкома КПСС. В зале заседаний собрался весь районный актив. За переименование проголосовали только двое – директор музея Алевтина Геннадьевна Страхова и представитель редакции.

А вот соседи не остались равнодушными к названиям своих газет. «Знамя коммунизма» вернула себе имя «Шуйские известия». Лухская «Колхозная правда» стала «Родной нивой». Газета Ивановского района «Красное знамя» превратилась в «Наше слово»…

Больше всех, пожалуй, ратовал за возвращение «Трибуны» Павел Николаевич Солонин. Палешанин из Ильинской слободы он начинал в «Трибуне Палеха» свою профессиональную карьеру и открыл в себе подлинное журналистское призвание.

Молодой талант быстро заприметили ивановские газетчики и пригласили Солонина в собкоры, а затем в спецкоры областной газеты «Рабочий край», где он вырос до заместителя главного редактора и в профессиональных кругах слыл опытнейшим и самым уважаемым коллегой. Его оценкой чьего-либо репортажа, очерка, статьи авторы гордились, а на жесткие словечки вроде «опус», «перл» не обижались.

Его восьмидесятилетие выпало на воскресенье. В пятницу он, как обычно, поздно ушел домой, подписав в печать очередной номер «Рабочего края». Коллеги решили, что в понедельник встретят его в редакции с цветами и поздравлениями. Но он не пришел в редакцию, накануне ночью его не стало.

На похоронах бессменный многие годы главред «Рабочего края», почетный гражданин Иванова Виталий Александрович Кулагин сказал:

– Душа его жила в Палехе.

И это не пустые слова. Солонин написал замечательную книгу о родном поселке, об уникальном искусстве лаковой миниатюры, о своих друзьях-художниках, предпослав ей простое название «Здравствуй, Палех». Книга издавалась дважды.

Примечательный факт: в книге Солонин озвучил для широкой читательской аудитории легенду о происхождении названия «Палех». Его бабушка поведала ему притчу о том, как спасаясь от татаро-монголов, суздальские иконописцы бежали в эти глухие по тем временам места, спалили у реки лес да на палихе той и обосновались. И хотя автор подчеркнул , что это всего лишь притча, ее быстро подхватили и местные жители, и заезжие литераторы, и даже историки-краеведы. И вот уже она зазвучала чуть ли не как историческая истина. Но всегда возникал вопрос: зачем сожгли лес? Испокон веков русичи лес пилили, рубили из бревен избы, пни корчевали, а землю распахивали.

Все встает на свои места, если заглянуть в старые реестры российских территорий, в чем поможет интернет. Там речку, которую все давно привыкли называть Палешкой, можно встретить под именем Палех. По реке, скорее всего, и назвали новое поселение.

Судите сами, по соседству на реке Лух стоит поселок Лух с древним городищем, на реке Ландех есть Верхний и Нижний Ландех. Воронеж – на Воронеже, Москва – на Москва-реке… Таких примеров на российских просторах насчитаешь тысячи.

Легенда о палихе, конечно, тоже имеет право на существование, как всякое доброе сказание. Кому уж как нравится.

Павел Солонин – не единственный палешанин, кому палехская газета открыла дорогу в большую журналистику, ставшую делом всей жизни. К этой когорте принадлежит и Александр Иванович Навозов.

В 30-е годы он был в родной деревне Киверниково, что близ Клетина, избачом. Так тогда называли тех, кто заведовал избой-читальней – прообразом нынешних библиотек.

Избач – значит грамотный, значит – можешь написать в газету.

Свою первую заметку Навозов не помнил. Но нередко вспоминал, как в редакцию, которая размещалась на втором этаже, аккурат над винным магазином, вбежал мальчуган с авоськой и с порога заявил:

– Здесь что ли бутылки принимают?

Первый опыт, полученный в «Трибуне Палеха», служил Навозову всю войну, которую он «с Лейкой и блокнотом» прошагал от начала и до конца, будучи корреспондентом дивизионных и фронтовых газет. Симоновские строчки «мы на эмке драной и с одним наганом первыми врывались в города» – это и про него тоже.

Потом была работа в самой в ту партийную эпоху главной и важной газете «Правда». Навозов был собственным корреспондентом по Ростовской области и председателем областной организации Союза журналистов России.

В Палех он приезжал каждое лето, непременно заходил в редакцию «Призыва», по просьбе редактора выступал на летучках с обзором газетных публикаций. А однажды он привез с собой корреспондента «Правды» Зою Быстрову, и вскоре в главной газете появилась большая статья о тематической призывовской страничке «Палешанка». «Правда» похвалила «Призыв».

В поездках на родину Навозов собирал материал для своей книги очерков о художниках-палешанах. Книгу он озаглавил «Палехское чудо». Особенно привлекательным получилось ее второе издание. В цветной суперобложке, на глянцевой бумаге она вышла в столичном издательстве. В благодарность земляки официально присвоили Александру Ивановичу звание «Почетный гражданин Палеха».

На летучки в редакцию «Призыва» не раз и не два заглядывал другой столичный журналист, по праву считавший себя палешанином – Александр Вихрев, сын певца Палеха Ефима Вихрева, похороненного в центре поселка у Крестовоздвиженского храма. Районным газетчикам Александр Ефимович был безмерно интересен еще и в силу его должности. Он тогда был заместителем главного редактора популярнейшего в те годы сатирического журнала «Крокодил».

В редакцию «Призыва» он всегда приходил вместе со своим дядей – преподавателем художественного училища Николаем Федоровичем Вихревым – замечательным рассказчиком, знавшим наизусть великое множество стихов. Летучки превращались в теплые дружеские беседы. Вихрев-младший рассказывал о работе в «Крокодиле» и однажды передал «Призыву» несколько своих статей-воспоминаний об отце. С палехской земли начинали свою журналистскую, а потом писательскую стезю Геннадий Серебряков и Владимир Мазурин. Правда, в «Призыве» ни тому, ни другому поработать не довелось. Перебравшись из родной деревни Смертино в Шую, Геннадий Серебряков долго работал в местной газете. Уроженец деревни Богатищи Владимир Мазурин после окончания МГУ стал сотрудником областной молодежной газеты «Ленинец», затем ушел на «свободные хлеба» – занялся сугубо писательской работой, итогом которой стали несколько книг его повестей и рассказов о крестьянском житейском укладе, о родной земле.