Опыты росписи фарфора в искусстве Палеха

Роль основных мастеров Палеха в деле создания нового вида искусства — росписи миниатюр на папье-маше — огромна. Но было бы плохо, если бы их мастерство, их талант застыл в своём развитии и дальше папье-маше не пошёл. Творчество палешан не могло замкнуться в художественных изделиях, рассчитанных на индивидуального потребителя, индивидуального пользователя. Художники стремились сделать это замечательное искусство общенародным достоянием.

Чтобы приблизить своё творчество к народным массам, вначале мастера обратились к монументальной живописи, затем к иллюстрированию и оформлению книжной продукции. Но искания новых путей применения палехского искусства продолжались. Палешане пробовали расписывать стекло, пергамент и даже речную гальку. Но из этого ряда экспериментов наиболее продолжительным оказался опыт росписи фарфора.

Первые опыты Артели древней живописи в росписи фарфора относятся к зиме 1925-1926 гг. В качестве полуфабриката использовались тарелки, на которые наносились темперные краски с покрытием лаком и последующим обжигом. Такие изделия могли использоваться только как декоративные, поскольку яичные краски и лак не очень хорошо держались на фарфоре. Да и покрытый жёлтым прозрачным лаком белый фарфор, выглядел не слишком эстетично.

И.И. Голиков вспоминал: «И вот через год в Нижнем на ярмарке, в кустарном павильоне Госторга появляются две мои тарелки «Пахарь» и «Жнитво».Они кем-то были куплены в Москву. Тут уж заговорили, что надо связаться с фарфоровой фабрикой» (Ефим Вихрев «Палешане»).

Весной 1929 года опыты по росписи фарфора были продолжены в лаборатории Музея керамики Москвы, причём в их проведении палехскому промыслу оказывали помощь его влиятельные покровители — член коллегии Наркомвнешторга Я.С. Ганецкий и руководитель кустарно-художественного отдела Верхне-Волжского отделения Госторга Ф.Ю. Жаховский. В конце мая 1929 года собрание Артели древней живописи командирует палехских художников И.И. Голикова и И.М. Баканова в музей керамики. Спустя полгода, зимой 1929-1930 гг., Артель направляет в музейную лабораторию вторую группу палехских художников в составе А.В. Котухина, И.В. Маркичева и Д.Н. Буторина. Обучение палешан проходило в течение трёх месяцев по программе, разработанной директором Музея керамики С.З. Мограчёвым совместно с известным искусствоведом А.В. Бакушинским. Вместо темперных красок стали использовать краски, традиционные для росписи фарфора. Несмотря на то, что обучение художников продолжалось недолго, оно оказалось очень ценным. А взаимодействие с музейными специалистами помогло палехским художникам лучше понять специфику фарфора и тонкости его производства.

Живопись по фарфору требовала перемены ряда традиционных приёмов и манеры письма, свойственных лаковой миниатюре.

Летом 1930 года обучение росписи фарфоровых изделий включили в учебную программу Палехской художественной профессионально-технической школы. Было создано отделение по росписи фарфора, которое в 1930-е годы окончили известные палехские художники — Т.И. Зубкова, А.П. Хохлова, А.А. Горев.

Летом 1931 года в здании Артели древней живописи была поставлена муфельная печь для обжига фарфора (гжельского типа), однако первые пробы получились не очень удачными: после обжига не получилось нужного блеска; кроме того, важным недостатком печи было отсутствие у неё термометра.

В январе — феврале 1932 года Всекопромсовет и Культпромобъединение в Москве организовали выставку «Искусство Палеха», на которую Артель древней живописи представила несколько фарфоровых работ палехских художников. Профессор А.В. Бакушинский в своём отчёте, отправленном московскому Институту художественной и кустарной промышленности, указал на технические и художественные ошибки, допущенные палехской Артелью: «Присланные на выставку вещи были испорчены в цвете, частью недообожжены, частью пережжены, краски без блеска, мутные... По-прежнему тяжёлый и слишком грубый для фарфора орнамент, перегрузка золотом самой живописи; жёсткость и графичность основного впечатления». (Бакушинский А.В. Выставка «Искусство Палеха». Февраль 1932).

В 1932 году А.М. Горький посылает в Палех своего уполномоченного А. Сидорова для исполнения данного им обещания материально помочь палехской Артели. Сидоров проводит деятельную работу по улучшению условий труда и организации в посёлке местного музея, но также пообещал прислать инструктора по обжигу фарфора. Слово он своё сдержал и уже в июле 1932 года в Палех приезжают два мастера-инструктора для обустройства правильного обжига местного фарфора. Мастера помогали наладить работу муфельной печи, и разъясняли местным мастерам стадии обжига фарфора. После этого в Артели увеличилось количество выпускаемого фарфора, и значительно улучшилось его качество.

Прославленный палехский художник Н.М. Зиновьев (1888-1979 гг.) начал расписывать фарфор ещё в эпоху творческих экспериментов палехской организации, в 1930-е гг. и занимался этим вплоть до конца 1970-х гг., лично обжигая расписанные им изделия в той самой маленькой печи, принадлежащей Артели. Он неоднократно ездил в Ленинград на фарфоровый завод имени Ломоносова. Обладая большим ощущением материала и формы предмета, Николай Михайлович быстро усваивал новую технику и сумел применить палехский живописный стиль в оформлении фарфоровых изделий.

В Государственном музее палехского искусства находятся фарфоровые тарелки, расписанные мастером: «Ковёр-самолёт» (1933 г.), «Буревестник», (1934 г.), «Тройка». На сюжет «Охота и рыбная ловля» им расписаны чашка и блюдце. Его ваза, опоясанная гирляндой цветов (1935 г.), да и многое другое, что он выполнил на фарфоре, своеобразно, выразительно и обогащает его ценнейшее художественное наследие.

Тем не менее, несмотря на ряд успехов палехского промысла в освоении фарфорового производства во второй половине 1920-х — начале 1930-х гг., оно так и не было поставлено на промышленную основу. Одной из причин было то обстоятельство, что в Палехе не было технических условий для производства сырья, чтобы изготовить фарфор, и его приходилось привозить. Палехская артель, кроме того, располагала крайне небогатым ассортиментом повторяемых тиражируемых форм фарфоровых изделий (декоративные тарелки, вазы), что, безусловно, должно было негативно сказаться на потребительском спросе таких изделий. Экономический кризис, начавшийся в Палехе в 1935-1936 гг. сыграл существенную роль в угасании попыток внедрения фарфорового производства. Одна из главных проблем была в том, что выпускники Палехского художественного училища после окончания отделения по росписи фарфора уезжали на крупные фарфоровые заводы.

В 1936 году по предложению Наркомата местной промышленности Палехское Товарищество художников командировало на Дулёвский фарфоровый завод с целью освоения росписи фарфоровой посуды пять высококвалифицированных художников во главе с Д.Н. Буториным и Ф.А. Каурцевым. По отзывам дирекции Дулёвского завода, уже первые работы палехских мастеров дали большой эффект. Н.Д. Соболевский писал, что работы художника Ф.А. Каурцева в этом жанре «выделяются свежестью замысла и оригинальностью его претворения». Заводское управление обратилось к Палехскому Товариществу художников с просьбой командировать ещё большее число художников. (Газета «Вечерняя Москва» от 13 апреля 1936 г.).

До войны на Дулёвский фарфоровый завод поехали работать А.Н. Салабанов, И.П. Суслов, Н.А. Хренов, Н. Гамин и другие мастера. Главный художник завода П.В. Леонов объяснял: «Незнакомые с канонами и традициями оформления керамики, палешане без творческой переработки переносили мотивы рисунков с шкатулок на фарфор. Понятно, слияния не произошло. Даже отдельные удачи — рисунки «Павлин», «Сказочный град», «Сказка» присутствовали в массовом производстве, но недолго. Поэтому большинство палешан не прижились на заводе. Только потомственный палешанин Николай Александрович Хренов остался работать в Дулёве. Сохраняя сказочный стиль, он создавал сказочно-орнаментальные произведения в ярко выраженном национальном колорите.

К.С. Бокарев в своей статье «Палехский фарфор» писал: «В 1937-1938 гг. в Палехе расписывают гжельские фарфоровые и фаянсовые вазы. Обжиг производится на месте. За эти годы было расписано несколько тысяч штук, которые быстро разошлись в торговые сети. Для оформления ваз были использованы старинные русские орнаменты... Особенно выделялись работы Ф.А. Каурцева. Его вазы «Орнамент», «Павлин», «Ночь» находятся в Государственном музее палехского искусства.

Хорошо и успешно начатое дело оборвалось совершенно неожиданно, в связи с прекращением производства ваз на Гжельском заводе».

После окончания училища в 1938 году на завод «Красный фарфорист» Новгородской области уехали Т.И. Зубкова, А.П. Хохлова, С.И. Клюшкина. Тамара Ивановна Зубкова вспоминала: «Работа в художественной лаборатории этого завода меня не удовлетворяла. Неинтересно было составлять несложные одноцветные, двухцветные рисунки для массового производства, и они должны были быть сделанными не в Палехском стиле». Поэтому вскоре, в 1940 году, она возвратилась в родное село и занялась любимым делом — росписью лаковых изделий, однако периодически обращалась и к росписи фарфора. В 1943 году в Палех вернулась Анна Павловна Хохлова. В дальнейшем она плодотворно трудилась в более востребованной области — палехской лаковой миниатюре, однако, как и Т.И. Зубкова, иногда расписывала фарфоровые изделия.

В конце 50-х — начале 60-х гг. на завод «Красный фарфорист» правлением художественных мастерских были направлены А.П. Хохлова и Ю.П. Козлов. Они работали там около полугода и создали прекрасные вазы в палехском стиле: «Золотой петушок» (1958 г.) и «Снегурочка» (1960 г.).

В 1968 году Ю.А. Бровкин, В.Е. Рябов, К.С. Бокарев выезжали на фарфоровый завод в Дулёво для изучения техники росписи по фарфору. Они познакомились с производством изготовления фарфора и посетили цех росписи с мелодичным перезвоном посуды. Художники-палешане расписали несколько фарфоровых изделий: из-под кисти Ю.А. Бровкина вышла замечательная работа «Тачанка», а К.С. Бокарев расписал вазу «Орнамент» (1968 г.).

В Палехских художественно-производственных мастерских неоднозначно относились к идее росписи фарфора. К.С. Бокарев вспоминал: «Наше руководство мастерских и Правление СХ неодобрительно относились к нашей инициативе: «Что у вас работы нет что ли»? Так же плохо относились они и к тем, кто работал с издательствами, оформляя книги и рисуя открытки».

И всё же опыты по росписи фарфора продолжались. В 1976 и 1977 гг. по инициативе Н.И. Голикова вновь организуются поездки на Ленинградский фарфоровый завод имени Ломоносова. Вместе с Н.И. Голиковым на завод ездил и К.С. Бокарев, где у них наладились хорошие отношения с мастерами художественной лаборатории. Константин Сергеевич и Николай Иванович в течение месяца расписали несколько фарфоровых изделий. (К.С. Бокарев: чайная чашка «Парча», пиала «Жар-птица»).

1977 году директор ПХУ Ю.А. Бровкин решил организовать в училище творческо-экспериментальную лабораторию по росписи фарфора, руководителем пригласили Константина Сергеевича Бокарева. Ему предложили вести факультативные занятия. В училище уже тогда задумывались о возрождении росписи фарфоровых изделий. Его учебную программу и оригиналы на педсовете училища утвердили. Ребята занимались с интересом, писать учились на облицовочных плитках, которые обжигались в учебных муфелях (на месте). Программа факультатива была сжатой, так как в год отводилось всего 68 — 72 часа, это мало, потому что техника росписи по фарфору очень сложная. Факультативные занятия продолжались два года. Как результат, было выполнено большое панно на облицовочных плитках на тему «Жар-птица».

После смерти Ю.А. Бровкина (1981 г.) экспериментальные пробы по росписи фарфора в училище прекратились.

В конце 70-х — начале 1980-х гг. предпринимались некоторые попытки возрождения росписи фарфора: тарелки «Генерал-Топтыгин» (1978 г.), «Пушкин и няня» (1979 г.) К.С. Бокарева.

Тем не менее, в 1980-е гг. один из ведущих мастеров промысла, председатель правления Палехской организации Союза художников РСФСР В.М. Ходов скептически отнёсся к возврату палешан к росписи по фарфору, указывая как на недостаточность технических условий (отсутствия сырья, печей для обжига), так и квалификации местных мастеров. После развала палехской художественной организации в конце 1980-х гг. вопрос о развитии индустрии фарфора в Палехе окончательно утратил свою актуальность.