Меню
12+

«Призыв», Общественно-политическая газета посёлка Палех и Палехского района Ивановской области

09.01.2023 09:32 Понедельник
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 1 от 09.01.2023 г.

Его простота подобна простоте пушкинского стиха

Автор: Е. Любимова, старший научный сотрудник Государственного музея палехского искусства.

Иван Васильевич Маркичев (9.01.1883 – 29.09.1955 гг.).

9 января исполнилось бы 140 лет со дня рождения народного художника РСФСР Ивана Васильевича Маркичева, в прошлом состоявшегося мастера иконописи, одного из учредителей Артели древней живописи по росписи изделий из папье-маше.

И.В. Маркичева всегда отличало неуёмное стремление к познанию основ живописи, проникновение в глубину её, своего рода творческая жадность. Она нашла определённое отражение даже в словах, написанных им через полвека, на склоне дней: «...Работа в Москве и в других городах, куда меня посылал хозяин, дала мне много полезного для профессии иконописца и впоследствии советского художника».

Шкатулка «Три чуда», 1934 г.

Иван Васильевич Маркичев родился 9 января 1883 года в семье потомственных иконописцев. Отец, Василий Александрович, работал вместе с Михаилом Ивановичем Зиновьевым (отцом Н.М. Зиновьева) в иконописной мастерской А.Т. Коровайкова более сорока пяти лет. Семья у Маркичевых была большая: четверо сыновей — Иван, Алексей, Фёдор, Александр и две дочери — Надежда и Елена. Старшим был Иван Васильевич, на долю которого выпало трудное детство. «О своём детстве говорить почти нечего. Да и было ли оно? Шести лет пошёл в школу, девяти лет – в иконописную мастерскую. Так нужно было родителям», – писал художник. Тяжело ему было вспоминать годы ученичества. О ребятах никто не заботился, хотя они и прикреплялись к мастерам, которые не обращали на них внимания. Распоряжался ими исключительно приказчик по своему желанию и усмотрению, ученики были полностью ему подчинены. Они топили и убирали мастерскую, заправляли керосиновые лампы, растирали на плитах краски, выполняли крестьянские работы хозяину. На учёбу оставалось совсем мало времени. Кроме того, семейная нужда, недостаток питания, плохая одежда — всё это сказывалось на знаниях. « В мастерской Сафонова было очень строго: за неявку на работу, за шалости и непослушание ставили на колени, драли за уши и стегали плетью. Особенно в этом специализировался хозяин Сафонов и его приказчик Белоусов. От приказчика часто попадало ни за что, ни про что, за компанию», – рассказывал художник. В 1895 году Иван Васильевич окончил иконописную мастерскую Сафонова и у него же остался работать. Хозяин ценил трудолюбивого мастера, поручал ему ответственные задания. В течение трёх лет И.В. Маркичев вместе с другими иконописцами восстанавливал фрески Новгородского собора. Затем работа в Москве, которая произвела на него большое впечатление своим шумом, богатством музеев, галереями и театрами, обилием церквей.

С этого времени и начинается настоящая учёба будущего художника.

Из года в год, переезжая с одного места на другое, вместе с лучшими палехскими иконописцами Иван Васильевич набирался опыта. Работая в Костроме, Макарьеве, Калязине, Троицко-Сергиевой лавре, Волоколамске, Ярославле и во многих других городах и сёлах, он изучал монументальную живопись, «которая отличалась строгостью рисунка и орнамента, силой красок, чудной композицией, смелостью кисти». Первым руководителем по фресковой живописи у И.В. Маркичева был Павел Алексеевич Плеханов, человек мягкий и скромный, который оказал большую помощь в практическом развитии молодого иконописца. Вторым, более сильным наставником был Иван Михайлович Баканов, под руководством которого Иван Васильевич совершенствовал своё монументальное иконописное искусство. В 1902–1907 годах он был одним из тех, кто вместе с И.М. Бакановым реставрировал фрески Крестовоздвиженского храма в Палехе.

Большое влияние на И.В. Маркичева оказали лучшие памятники древнерусского искусства: работы гениальных мастеров Рублёва, Ушакова, картины прославленных живописцев — Рубенса, Микеланджело, Рафаэля, Семирадского, с которых он часто делал копии и зарисовки.

Поездки, встречи с новыми людьми, знакомство с жизнью страны расширяли кругозор, развивали его политическую сознательность. Не остался в стороне он и во времена революционных событий. Продолжая работать у Сафонова, часто общался с членами подпольных кружков, распространял нелегальную литературу. Связь держали с уездным городом Шуей, где в то время работал М.В. Фрунзе. Но в 1905–1907 годах против участников революционного движения усилились репрессии. Начались обыски и аресты. Сафонов почти всю молодёжь, которая выступала против существующего строя, выгнал из своей мастерской, но Ивана Васильевича оставил, так как он имел большой авторитет и уважение.

В 1915 году художник был мобилизован в город Вязники, куда его определили в качестве конюха, оттуда он отправился с лошадьми в Нижний Новгород, затем в Вильну в конский запас. Но в последнем городе он не задержался, Ивана Васильевича перевели в Харьков, в запасной полк. Через несколько месяцев его отправили на фронт, где он испытал тяжёлый солдатский труд и нечеловеческую жестокость войны.

Шкатулка «Жнитво», 1925 г.

В родное село вернулся в 1918 году, в самое трудное время. Отец его умер, а сам Иван Васильевич, кроме иконописания, ни к чему не был приспособлен. Спрос на иконы прекратился, семья кое-как кормилась крестьянским трудом.

Мастер пробовал расписывать деревянные изделия, но это его не удовлетворяло и дохода не приносило. Он жил как будто в каком-то ожидании. Так тянулась жизнь до 1924 года, до организации Артели древней живописи, в которой Иван Васильевич был в числе семи самых активных её устроителей. Он сразу проявил большие способности и художественный талант по росписи изделий из папье-маше. На Международной выставке в Париже в 1925 году за свои произведения получил диплом «Гран-при». И.В. Маркичев писал: « Мне, привыкшему писать крупные фрески на стенах, очень трудно было привыкать к такой миниатюрной работе на папье-маше. К тому же раньше я писал только доличное — фон, платья, пейзаж. Но любовь к делу преодолевает всё».

Иван Васильевич, знавший в совершенстве вековые традиции древнерусской живописи, не подражая никому, выработал свой собственный почерк, применяя в нём всё лучшее и прогрессивное, что он унаследовал при реставрации памятников древнерусской живописи.

Художник создал ряд произведений поистине классических, как, например, «Жнитво», «Сказка о царе Салтане», «Встреча у колодца», «Ау» и много, много других, которые А.В. Бакушинский назвал шедеврами палехского искусства.

Главное в произведениях И.В. Маркичева — монументальная статика, мягкая, воздушная декоративность и лирика. Он не задумывался о тематике своих работ. Его больше привлекала обыденная, близкая ему жизнь. Охота, рыбная ловля, крестьянский труд, русские песни, сказки — всё, что он видел и слышал, отражал в своём творчестве. Работы мастера понятны и доходчивы. В них ярко выразилась любовь русского человека к природе, к крестьянской работе, к земле, ко всему, что связано с каждодневной жизнью деревни. Но подавал он это всё не буднично, несколько торжественно, порой с величавым спокойствием и всегда с большой теплотой. И этим его работы особенно привлекательны.

Мастер заявил о себе весьма уверенно, серьёзно и убедительно — выразительными работами, строгими по стилю, глубокими по содержанию, оригинальными по исполнению. Интересно сказал о нём Ефим Вихрев: «На художественном знамени Ивана Маркичева написано: скромность прежде всего. Если все другие мастера по-своему эффектны, то Иван Маркичев умеет заменять эффект простотой, которая только на первый взгляд может показаться скудостью. Нет, эта простота, эта сюжетная и изобразительная скромность есть простота и скромность глубины и богатства, она подобна простоте пушкинского стиха: чем больше вчитываешься в него, тем больше находишь новых мыслей, свежих чувств и красот».

Сравнение с пушкинским стихом не случайно. Произведения великого поэта дали И.В. Маркичеву немало материала для прекрасных работ и его он подавал в своём, отличном от других миниатюристов, художественном прочтении. Это можно проследить на примере одной из лучших его миниатюр – «Три чуда» (по мотивам «Сказки о царе Салтане»). Сюжетная основа сказки не интересует мастера — он увлечён лишь кульминацией. Иван Васильевич как бы останавливает мгновение, когда появились чудеса, а предшествующие этому события показывает лишь лёгким намёком. Главное — три чуда: царевна Лебедь, тридцать три богатыря, белка, грызущая орешки. Прекратив внешнее движение действия, художник повернул его внутрь — в ритмику пушкинского текста — и облёк этот ритмический строй слов в удивительно близкий ему строй художественных образов. «Наибольшее влияние, – признавал сам мастер, – оказал на меня А.С. Пушкин. С его неповторимыми и каждый раз по-новому раскрывающимися передо мной лирическими произведениями и сказками я не расстаюсь на протяжении всей моей творческой жизни».

Большое место в творчестве художника занимали произведения М.Ю. Лермонтова. Его миниатюры «Дары Терека», «Русалка», «Царица Тамара» отличаются тонкостью письма и богатством цветовых оттенков.

Многие свои работы И.В. Маркичев посвятил героическим страницам нашей истории. Произведение «Крестьянское восстание» Иван Васильевич называл «откликом на революционное движение начала века». Впечатления, вынесенные им с полей Первой мировой и Гражданской войн дали большую силу достоверности и убедительности миниатюрам, созданным им в годы Великой Отечественной войны. «Я по возрасту уже не мог быть в рядах тех, кто с оружием в руках защищал честь и независимость нашей Родины». Эти строки художник писал с сожалением. Но рядом он оставил другие, проникнутые чувством исполненного долга: «Вооружённый не винтовкой, а кистью, я написал ряд произведений на темы героического фронта и тыла». Неистребимую уверенность народа в победе над врагом ярко символизирует миниатюра «Взявший меч от меча и погибнет». В это трудное время были созданы патриотические и высокохудожественные произведения, такие как «Красная Армия», «В разведке», «Партизаны в родном селе», «Работа колхоза в годы войны», «Первый гость в освобождённом селе», «Встречают победителей хлебом-солью». Именно в то тяжёлое время, время массового героизма советских людей, Иван Васильевич, с середины тридцатых годов носивший звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, был удостоен ещё более высокого звания. В 1943 году он стал народным художником Российской Федерации.

Имея огромный дореволюционный опыт монументальной живописи, мастер в 1936 году выполнял роспись Дворца пионеров по произведению А.М. Горького «Буревестник» в бывшем Аничковом дворце в Ленинграде. В 1937 году вместе с другими палешанами оформлял Дворец пионеров в Иванове, где сюжетами его композиций были пушкинские сказки. В 1946–1947 годах участвовал в реставрации наружных фресок Успенского собора Московского Кремля.

Много времени уделял И.В. Маркичев обучению палехскому искусству будущих художников. С 1927–1948 годы готовил учеников в Артели древней живописи, преподавал в профшколе, художественном техникуме, который впоследствии был переименован в Палехское художественное училище имени А.М. Горького.

Иван Васильевич был человеком деловым, серьёзным, рассудительным, но в то же время отличался простотой в общении и всегда был душой компании.

Н.М. Зиновьев писал: «Иван Васильевич Маркичев был удивительным человеком. Его твёрдый характер сформировал в нём неподражаемого художника. Никто не мог на него оказывать влияние. Он всегда и во всём оставался самостоятельным».

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.

48