Как закаляют сталь: молодые заводчане

Словно былинный богатырь, кои были не высоки ростом, но крепче любого другого встречает нас в воротах малярного цеха Александр. Воздух пахнет краской и заметно прохладнее, чем в других цехах — вытяжка работает как часы, чтобы вдруг не задурманило голову. «Маляр», — бросает Александр в ответ на мой первый вопрос о работе. И я ненароком вспоминаю гоголевского Вакулу.

В обязанности Александра входит «покрасить деталь, высушить хорошо, и отправить на склад». Смотрю на тележку с деталями — их там «с горкой» и каждая в полтора пуда точно. Такую железяку нужно окунуть в ванну с краской и протащить на место сушки.
Впрочем, у Александра в избытке и не малярной работы. Отец его, который тоже уже более 30 лет работает на заводе на покраске, сейчас в отпуске. Александр подменяет отца, а если работы нет — токарничает в соседнем цеху. Там работа потоньше, можно сказать, ювелирная: каждая деталь делается по своему чертежу. Поначалу мастера помогали, но учился быстро.
Каждые выходные пока лёд стоял, Александр ездил рыбачить на Волгу, теперь в планах «отдых» на грядках. А был и период, когда он десять лет назад уехал в Москву, но вскоре вернулся: «здесь лучше, семья, дом свой».
В разговоре он вспоминает, как профсоюз некогда устроил соревнования токарей, настоящий конкурс профессионального мастерства. Надо было выточить деталь на время. Специальной комиссией учитывались и скорость, и качество, призы давали. «Это сложно подготовить, нужно свободное оборудование, но сейчас такого не хватает», — считает Александр.
По его мнению, если бы не было завода, то пришлось бы уехать, «а не везде после 30 лет нам рады».

Шум механического цеха сменяется звенящей тишиной улицы, мы идем дальше. Высокая статная фигура человека шагающего по рабочим делам появляется на горизонте. Не сразу такого остановишь, и уж точно никогда не свернешь. Окликаем. Алексей после уговоров находит минуту для беседы с нами.

Пока мы шутим про то, что не зачем его фотографировать, узнаю, что родился он в Майдаково, родители работали в местном совхозе. «Мать была директором. Можно сказать из знатной семьи ты, Алексей», — комментирует моя спутница.
Трудится на заводе с 2004 года. Алексей тоже уезжал в город, с начальником не поладил. Характер чувствуется, но дисциплина в нем есть. Недаром он более года бригадиром над слесарями руководит. Раньше Алексей работал в литейном цеху: «10 лет вагранщиком у печи отстоял».
Сейчас на плечах Алексея лежит ответственность за весь ремонт заводского оборудования. «Работы — полно! Нередко выходные на заводе провожу». Видимо «бригадирских» 80 рублей в час не хватает.
Семью планирует, но считает, что пока способен содержать только себя. «А там может молодым поднимут!» — громко говорит он на прощанье и скрывается в закоулках завода.

Вступив на землю заготовительного участка, не сразу замечаем человека за грудой металла. Лишь вспышки сварки говорят о том, что там кто-то есть.

Двадцатилетний Юрий Пухов, отучившись за счет завода на газорезчика, работает теперь не покладая свой огненный нож для нарезания чугуна. Вместе с напарником (и старшим товарищем, у которого можно спросить совета) Евгением Бабакиным они снабжают металлом жерла литейных цехов. Выясняю, что одного баллона с газом хватает на полчаса резки, что работать надо в любую погоду, что защитные стёкла запотевают.
После учебы в Шуйском колледже Юра отправился служить. По контракту решил не идти, и вернулся в родное село. Здесь у него мать и младшая сестрёнка-второклассница. Деньги пока не выходит откладывать, всё идет в общий семейный котел. Говорит, получает нормально, задумывается о своей семье (девушка шуйская в невестах ходит).
«Все как у всех: обычное хозяйство, огород, картошка», — скромно улыбается парень, — «Баню люблю!».

Опрятный вид, ясный взгляд. С Ивана хорошо писать сюжет про романтику производства, есть в нем что-то кинематографическое и от идеального инженера-литейщика.

«Ты по горячему идешь?», — риторически спрашивает Светлана Николаевна мастера заливочного цеха Ивана. Я радуюсь этой речи и тому, что встретил человека, который родился не в Майдакове. А то читателю может показаться, что на заводе работают одни местные.
Иван родом из Иванова. Отец трудился модельщиком на машиностроительном заводе. Мать по образованию была инженером, да в основном просидела с детьми. У Ивана три брата и сестра.
С образованием не срослось, «юность выпала на сложные года» — требовалась помощь большой семье и Ваня пошел работать. Думал, поработает немного и пойдет учиться, но так и… Начинал со сторожа, потом работал водителем в администрации города, 8 лет отходил на маргариновый завод, успел поработать сам на себя, и вот теперь последние шесть лет — на заводе. Поначалу на ДИСе работал оператором. Сейчас же задача Ивана — обеспечить рабочих цеха необходимым заданием и контролировать соблюдение технологии «шихтофвки».
Иван рассказывает о том, как он познакомился со своей женой. По-настоящему романтическая история. Ошибся номером, разболтались, «человек понравился». Приехал знакомиться через год. Поженились, дети. Как в кино.
Говорим о деревне. Иван видит в жизни за городом много плюсов: свой дом на природе, свежий воздух, но называет и минус — «всё дорого и ничего нельзя купить, за покупками надо ехать в город».
Он по рассказу большой любитель природы. С ночевкой в поход, в палатке, на лодке — это про него. Сын увлечен рыбалкой, а Иван сетует, что часто не получается составить ему компанию. В частном доме постоянно необходимо выполнять те или иные дела, далеко не уедешь.
Иван считает, что детям необходимо развитие, а в Майдакове с секциями сейчас туго. «Например, у сына такой возраст — самое время пойти в секцию бокса».

Заходим в цех по заготовке стержневой смеси и песчаных заготовок для отливки. Девушка ритмично стучит деревянным молоточком, уверенно завершая дело. Бац! Бац! А такая хрупкая на вид. И скромная, трудно было ее разговорить. Сквозь шум соседнего литейного цеха лишь перекинулись парой фраз, не отвлекая человека надолго от производства.

Ирина тоже не майдаковская. Родилась в Шуе, закончила колледж, вышла замуж и переехала с семьей к нам. Третий год трудится на заводе, двое детишек.
На большом столе лежат разные болванки для формовки заводского песка. Он зеленоватый, потому что стержневая смесь состоит также из кислоты и смолы. Благодаря этим добавкам песок становится податливым и хорошо держит форму.
Вместе с напарницей объясняют они мне для чего этот песок формуется, я улыбаюсь, всё просто, как я не могу понять: чтобы сделать полость внутри детали…
Муж Ирины когда-то работал в литейном, сейчас трудится у «частника» в лесу. Родители мужа тоже заводские.
Выходные любят проводить дома, несмотря на то, что и в город иногда тянет. Сейчас начнется огород, будут с мужем помогать родителям. Своего огорода, как и дома у семьи пока нет: «Копим, стараемся, снимаем квартиру».

Поднимаемся в управление, светлый кабинет следующей нашей героини неожиданно контрастен рабочим цехам. Улыбается она при встрече и приветливо предлагает присесть. Начинаем разговор.

Высшее, сельхоз. Четыре года на заводе. Из «потомственных» рабочих — мама заведует заводской лабораторией.
Юля осталась в селе, вышла замуж за мужа-литейщика. Специальность, полученная в институте, по стечению обстоятельств потребовалась на предприятии.
В кабинете два рабочих места, два компьютера — так Юля совмещает обязанности эколога на производстве с работой по договорной документации. Экология на заводе и в санитарной зоне — в норме. Если бы замеры воздуха и пробы воды покажут обратное, заводу придётся раскошелиться.
Вторая работа более прозаическая, с бумагами, но важная – это язык общения с заказчиками. Договора, «растаможка». Здесь не обойтись без совета главного инженера предприятия Виктора Мухина. Впереди у Юли первая проверка, которая проходит каждые три года, поэтому последнее время она проверяет документы, приводит всё в порядок.
Многие одноклассники уехали в город. Теперь они, по словам Юли, приезжают на выходные отдохнуть и повидать близких. Снимают квартиры, работают — проблемы на самом деле те же, несмотря на разность географии.
Семья Юли о переезде не думает: работа нравится, в селе тихо и спокойно, да и тем более решается жилищный вопрос. Юля покупает квартиру, семья взяла кредит. Приходится платить в два раза больше, чем за съем жилья — зато своё.

Заходим в просторное помещение, первое что бросается в глаза — кульманы (это такие чертежные инструменты, нечто среднее между столом и стендом). Я не могу себя сдержать и иду поглазеть на них поближе: настоящие кульманы, как в кино (в том самом про самую обаятельную и привлекательную Муравьеву). Инженеры с карандашами, среди них седеющих, сидит у компьютера повелитель компьютерных таинств программист Данил.

Он рассказывает, как лет пять назад заменил товарища, который перевелся на другой завод. Тогда Данилу пришлось в пожарном режиме работать (и учиться этой работе). Около полугода, говорит, практически не уходил с предприятия. Помощников не было.
Чем же он занимается? Есть компьютер с программой, есть ЧПУ-станок в цеху. Между ними надо выстроить отношения: создать задачу для работы станка, иными словами, отрисовать трехмерную модель детали по бумажному чертежу. Не засидишься, нередко приходиться бегать с этажа на этаж, от компьютера к станку.
Вот и мы спускаемся в цех для того чтобы увидеть как устроен этот чудо-станок. Данил спокойно разъясняет, что теперь у него есть напарник, ушла в прошлое переработка. Разве что только срочный заказ поступит, в таком случае попросят выйти сверхурочно. Также Данил занят администрированием компьютерных сетей предприятия.
Признается, что после прежней работы Данил пребывал некоторое время в культурном шоке, там он ходил в белой рубашке и дышал воздухом из кондиционера. «Это тоже рамки», — философствует молодой инженер, искренне считая, что на заводе его работа одна из самых удачных. Нет монотонности как на серийном производстве. «Зарплата? Как наработаешь. Всё зависит от тебя и от загруженности».